"Существует только два места во всей юго-восточной Азии, где в огромном количестве сосредоточены древнейшие буддистские храмы - это провинция Баган в Мьянме и Ангкор Ват в Камбодже".

Про Паган (Баган) я уже писал и много. Сегодня случайно наткнулся на фотку древного храмового комплекса в Камбодже, который называется Ангкор-Ват, и ощутил примерно то же непонятное чувство, которое испытываю, когда смотрю на фотки Пагана. Я бы сравнил его с тоской и манящей загадочной тягой, разбавленной ощущением витающей в воздухе адовой влажной жары. Я никогда не был в Юго-Восточной Азии и понятия не имею, как бы ощущал ту жару, описаваю просто ассоциации. Это чувство, кстати, схоже с тем, что я испытываю, когда смотрю на звездное небо... Только от созерцания космоса веет бесконечным холодом и строгостью, а от созерцания этих храмов, построенных, кстати, примерно в одно и то же время, веет терпким пьяняще-горячим вином. Наверное, вид этих храмов под зведным небом свел бы меня с ума...
Но не буду отвлекаться на неясные чувства как бы я хотел знать их причину
Вы только посмотрите на него:



А вот напомню как Паган выглядит:

читать дальше

Вы ведь тоже видите перекличку этих мест? Будто два портала.

Разумеется, есть и отличия.
"Градостроительные районы Ангкора и Пагана не были беспорядочным скоплением пост­роек, лепившихся друг к другу.
Это были про­думанные произведения планировочного ис­кусства нескольких поколений градостроите­лей, постоянно развивавших и совершенство­вавших ансамбли, созданные их предшествен­никами. Но градостроительные принципы, по­ложенные в основу каждого из районов, были диаметрально противоположными.
Ансамбль Большого Ангкора , включавший несколько де­сятков крупных и небольших храмовых ансамб­лей, городские стены, дворец, гигантские ирри­гационные сооружения, был построен на основе многочисленных композиционных осей, пере­секавшихся под прямым углом. Многокиломет­ровые идеально прямые композиционные оси связывали в единое целое большие и малые элементы градостроительного района. Отдель­ные ансамбли строились по законам многоосе­вой симметрии, где каждая деталь подчинялась общему геометрическому строю.
В противоположность Ангкору Паган был построен на основе свободной живописной ком­поновки элементов ансамбля. Отдельные круп­ные храмовые комплексы обычно были квад­ратными в плане, в центре квадрата размеща­лось главное сооружение. Однако взаимное размещение комплексов подчинялось сложным закономерностям равновесия общей компози­ции всего градостроительного района.
В общей градостроительной композиции серьезное вни­мание было уделено последовательному раскрытию ансамблей и крупных памятников при въезде в город по основным направлениям.
Ни Ангкор , ни Паган не имели подобных себе градостроительных ансамблей ни в одной из стран современного им мира. Пожалуй, только императорский Рим и средневековый Пекин могли сравниться с этими городами по числу и масштабам построек. Но и они имели меньшую по размерам территорию.
Подобно Вавилону, Риму или Византии Ангкор и Паган могли возникнуть только в результате захват­нических войн, приносивших необходимые ма­териальные ценности и дешевую рабочую си­лу — храмовых и монастырских рабов, попол­нявшихся за счет военнопленных и крестьян.
Рассматривая отдельные памятники Ангкора и Пагана, нетрудно увидеть ряд их специфиче­ских особенностей.
Каждому из городов свой­ственны свои распространенные типы построек, мало похожие друг на друга. Не похожи они и на индийские памятники. Только при пер­вом взгляде формы ангкорских храмов напоми­нают современные им храмы Каджурахо, Бхубанешвары или Мадраса.
На это наталкивают известная схожесть пластической трактовки плоскостей фасадов, наличие идентичных раз­витых цоколей и башнеобразных завершений. Но при внимательном сравнении форма и декор индийских шикхар и кхмерских прасатов окажутся совершенно несхожими, не го­воря уже об объемно-пространственной трак­товке храмовых ансамблей.
Кхмерский «храм-гора» с развитым многоступенчатым основа­нием — искусственной горой, на которой стоят повышающиеся к центру башни прасатов, не имеет аналогий в индийских ансамблях, раз­мещавшихся на плоскости и не всегда следовав­ших композиции с подчеркнуто выявленным центром.
Все специфично и неповторимо и в Ангкоре и в Пагане, начиная со строительной техники, несомненно повлиявшей и на характер архи­тектурной трактовки зданий, и на характер син­теза архитектуры со скульптурой и живописью.
Мелкозернистый песчаник Ангкора был вели­колепным материалом для создания барелье­фов и круглой скульптуры. Строителей, воз­водивших храмы, сменяли скульпторы и рез­чики по камню, покрывавшие поверхности стен кружевом орнамента и уникальными темати­ческими барельефами, тянувшимися в Ангкор Вате и Байоне на сотни метров.
Миниатюрные интерьеры храмов, перекрытые ложными свода­ми, почти не обрабатывали. В них, как в реликварных камерах ступ, ставили лишь объекты поклонения — статуи божеств или фаллосы.
Оштукатуренные кирпичные стены Паганских храмов диктовали иные решения — про­фили из лекального кирпича, неглубокая резь­ба по штукатурке на архитектурных обломах и деталях.
Альтернативой блистательным ба­рельефам Ангкора стали росписи интерьеров храмов Пагана. Их композиционная структура, стилевая характеристика, цвет и техника жи­вописи не имеют себе подобных в Азии, суще­ственно отличаясь от знаменитых росписей Аджанты и Сигирии.
Отчетливо проявляется различие художе­ственного мировоззрения средневековых мас­теров Кампучии и Бирмы.
Пластическое реше­ние памятников Ангкора и в целом и во фраг­ментах почти всегда было сложным, много­плановым, чрезвычайно богатым светотенью. Богатство пластики фасадов как бы разрушает их плоскости, маскирует большие формы не только при их близком обзоре, но даже разби­вает подчас четкость силуэта вертикальных эле­ментов композиции. Такая пластика была срод­ни тропическому лесу с его играющей свето­тенью, иногда вспышками цвета где-то в чаше стволов, листьев, лиан. В сравнительно не­больших постройках она сродни мимикрии.
читать дальшеДо Бантай Срея, одного из прекрасных ше­девров Ангкора , полчаса езды по грунтовой дороге, проложенной в величественном тропи­ческом лесу. Машина останавливается на поля­не, покрытой ковром из опавших листьев, пронизанной мерцающими лучами солнца. Храм открывается, как на «загадочной картинке». Он стоит в глубине поляны, как золотистое рез­ное чудо. Он прячется в джунглях, подобно лесному пятнистому оленю и , как Бемби, неожи­данно появляется из затейливой путаницы листвы и солнечных бликов.

В Бантай Срее отчетливо выражена тенден­ция архитектуры вырастать из природы, из земли, из рощи, растворяясь в природе, подра­жая ей масштабами пластики и цвета. И та же тенденция видна в Байоне. Казалось бы, двад­цать пять его башен с ликами Авалокитешвары должны создать запоминающийся выразитель­ный силуэт.

Но нет, Байон выглядит, как ги­гантская скульптура, изрезанная светотенью, высеченная из окружающего массива мощного тропического леса. Основное богатство, идея, смысл Байона наиболее полно раскрываются внутри ансамбля, когда посетитель идет теми путями, которыми его заставляет идти созда­тель ансамбля.

И Ангкор Ват , наиболее строго и геометрично сформированный ансамбль с развитым силуэтом центральной группы, подчиняется в целом тому же закону раскрытия ансамбля изнутри, в обусловленной заранее последова­тельности. Сначала виден широкий, бесконечно длинный ров и за ним низкая каменная стена. Вдалеке за стеной виднеются среди редких пальм округлые вершины пяти башен. Путь идет к мосту перед главным западным входом. За мостом ворота, над которыми по-прежнему на заднем плане виднеются вершины башен. И только из ворот открывается знаменитая па­норама, панорама внутреннего двора ансамб­ля.

В Бирме — иные художественные концеп­ции. В основе архитектурного творчества здесь лежало создание крупных, ясно очерченных форм, четко выделяющихся на фоне окружаю­щего пейзажа.

Выявлению зданий способство­вал и их цвет, белый и золотой у монументаль­ных построек, темно-коричневый у деревянных. Цвет был концентрированным, не пестрым.

Бир­манские здания не сливались с природой, а контрастировали с ней. Важнейшие, узловые памятники ставили так, чтобы видеть их порой за 10—20 км.

При подъезде к Пагану по основ­ной дороге, уже за 12—15 км, сквозь долину, рассекающую холмы, впервые показывается миниатюрная панорама силуэтов храмов и ступ в оправе крутых склонов холмов.

Потом она скрывается и по оси дороги зажигается золо­тая точка единственной позолоченной ступы — Шзезигона. Холмы уходят назад, и панора­ма города развертывается непрерывной лен­той все увеличивающихся размеров.

Отчетливо видны на фоне голубого силуэта далеких гор контуры прославленных храмов. Чем дальше, тем больше деталей. Становятся видимыми все больше и больше ступ и храмов. Силуэт каж­дого здания точно прорисован и сознательно рассчитан на восприятие с удаленных точек.

Для правильной оценки характера архитек­туры исключительно важны те эмоциональные и эстетические ощущения, которые испыты­вает человек, вступивший в соприкосновение с памятником.

Редко кому из европейцев доводилось по­бывать в двух великих центрах цивилизации Юго-Восточной Азии, Ангкоре и Пагане, с минимальным перерывом в одну-две недели.

Но в этом случае невозможно не сравнивать их постоянно и во всем. И самое острое ощущение остается от общих эстетических концепций. Каждый шаг в Ангкоре заставляет чувствовать скромность человеческого бытия в сравнении с поистине божественным происхождением и предназначением его храмов. Прежде всего огромны расстояния. Только скорость авто­мобиля скрадывает километры и километры прямых, как стрела, дорог, ведущих от памят­ника к памятнику. Но ведь у средневекового человека автомобилей не было

Путь в ангкорском храме от его ворот до центральной постройки состоит из бесконечно­го преодоления крутых, в 50—60° лестниц, то поднимающихся на галерею, то спускающихся к поверхности двора и огромных, в полметра высотой, порогов. Поднимаясь по лестницам, перелезая через пороги с помощью рук, а по­просту на четвереньках, подобно обезьяне, с грустью думаешь о своем земном происхожде­нии и завидуешь богам.

Потом, от лестницы к лестнице идешь по раскаленным камням под безжалостным солнцем между каемнными де­монами, держащими в руках тело гигантской каменной змеи. И опять лестницы и пороги, пороги и лестницы.

Только паузы, заполненные созерцанием бесконечных лент божественно красивых барельефов, дают силу идти вперед, к цели.

Последняя лестница ведет к главному святилищу, к центральной башне, где в кро­шечном зальце стоит священное изображение. Стоя на вершине почти отвесной лестницы, со страхом смотришь вниз, думая как бы суметь спуститься.

Одни храмы, подобно Ангкор Вату , построе­ны для больших существ, умеющих, видно, не только ходить, но и летать по воздуху. Только сверху, с высоты птичьего полета раскрывается целиком сложная и утонченная композиция бо­льших храмовых комплексов Ангкора .

Паган совсем другой. Растительности в нем немного, но вдоль дорог стоят деревья. На каж­дом шагу гостеприимно раскрытые двери хра­мов и монастырей без высоких порогов и лест­ниц сулят прохладу и зовут отдохнуть.

Построй­ки сомасштабны человеку, несмотря на гига­нтские размеры некоторых из них. Характер­но, что почти в каждом храме, даже относитель­но небольшом, в толще стен есть лестницы, ве­дущие на крышу и на верхние террасы, образо­ванные уступами венчания.

Лестницы круты, но разбиты на несколько маршей, и поднимать­ся по ним приходится в прохладной тени, а не на жарком солнце. И, поднявшись наверх, выйдя из полумрака на яркий солнечный свет, чело­век видит панораму прекрасного города, рас­кинувшегося у его ног. Не чувство трепета пе­ред божеством, а чувство гордости за могуще­ство человеческого гения возникает здесь, на вершинах храмов, под сильным теплым ветром"

Выдержки из книги С.С. Ожегова, Т.С. Проскуряковой, Хоанг Дао Кинь (не знаю, он или она, на всякий случай не склоняю) «Архитектра Индокитая». Кстати, неплохо бы было заполучить эту книгу.

Эти отличия важны, но эти оба города все равно кажутся мне соседними звеньями цепи, ничего не могу с собой поделать. Кстати, географ из меня еще тот, поэтому с удивлением узрел на карте, что Мьянма и Камбоджа находится достаточно близко. Выкинуть Таиланд или Лаос - и они станут соседями. А если сравнить разделяющее их расстояние с расстоянием от Москвы до Питера, перемотав карту выше, то станет ясно, что они лишь совсем чуть дальше друг от друга, чем две столицы, которые я привык считать очень близко расположенными соседними городами.

shagovnet.wordpress.com/ - в этом блоге интересное описание путешествий в Бирму и в Камбоджу. Очень много красочных фотографий обоих храмовых комплексов. Автор блога, кстати, противится сравнивать эти два шедевра средневековой архитектуры, отмечая, что это совсем два разных мира. Может быть, вблизи виднее, я не знаю. Со стороны европейскому человеку, наверное, очень легко ошибиться. Но мне они все равно упорно кажутся одним и тем же, просто - с очень разными акцентами. Проверять на практике я вряд ли когда-нибудь стану, особенно что касается Камбоджи - там и настоящие джунгли, и малярия, и пеклище. Хотя вот автор блога пишет, что страна очень дешевая, путешествие на двоих ей обошлось всего в 700 с чем-то долларов. Ну да и Бог с ним, маляра для каста мне не нужна) Блог вообще шикарный, надо бы мне его запомнить и заглядывать регулярно

Еще фотки Ангкор-Вата, чтобы умереть от восторга:


Смотря внутрь себя. Отвергая законы материального мира. Очень личноеЧто отзывается в моей душе на эти города (обычно я равнодушен к другим странам и архитектуре), я совершенно не могу понять. Но чувство идет из самой глубины, и оно даже причиняет боль. Боль не оттого, что я хочу туда поехать, скорее, наоборот, из-за этого ощущения мне бы лучше там никогда не оказываться. Беспричинная, непонятная болезненность, сплетенная с наслаждением, когда я смотрю на фотографии и ловлю с них... не знаю, ощущение, атмосферу, нечто... Нечто контрастное, кровавое, сладострастно-горячее, вызывающее длинные цепи ассоциаций тактильных, вкусовых, эмоциональных, ощущений с призвуками боли утраты и как будто ностальгии по небывшему. Если вглядываться в клубок всего этого долго, то боль начинает затягивать и нарастать, поэтому я этого не делаю, поймал себя, что неосознанно около какой-то грани останавливаюсь и стараюсь подумать о другом. Боюсь заглядывать, думать, слишком долго размышлять на эту тему. Скользить по ней слегка даже приятно, бередить что-то дремлющее в душе, как щекотка... Если предположить, что иное воплощение меня бывало там, то непонятно, места же два, для того времени это значительное расстояние, а дрожь подсознания вызывают оба...
900-1000 лет назад они были построены оба. А ведь все мне говорят, что душа моя очень молода, что вряд ли она видела даже 400 лет... В общем, с этим тоже непонятно совершенно, совсем не могу сориентироваться во временных потоках, иногда отчетливо ловлю безумно древние пласты (конкретнее не буду сейчас, и так меня занесло). У меня вообще странные отношения со временем... нахожусь в нем, не ощущая его глубинами своего Я абсолютно. Внутри потока и как бы вовне одновременно. Хотя, кто знает, может следы древности (те, что в сотни раз древнее описаемого выше, есть и такое в глубинах моей души) достались мне "в подарок" от Кристалла, и я, отдельное мое, автономное я, тут не причем))...