Лихие.
У меня не только архив фотографий сруктурирован бесчеловечным образом, я вообще бережно храню много занимательного. В частности, вчера я нашел на компьютере тяжелую папочку с названием «Русский поп», запустил ее сразу всю на рандомное перемешивание и пропал. Это самое популярное из того, что играло из каждого утюга примерно с 1989-го по 2006-й. То есть, начиная с Шатунова, Кар-Мэн и Белоусова и заканчивая Бьянкой, Виагрой и Глюкозой. В далекие времена середины нулевых, когда скачать медиа-файлы в приличном качестве из сети было не так-то просто, они распространялись по локальным сеткам провайдеров, и нередко выкладывались туда целыми архивами. Большинство моего бохатства — оттуда. -)

Честно скажу, у меня натурально взрыв эмоций, и я, право, не знаю, с чего начать. Во-первых, это действительно то, что можно назвать «музыкой детства»: это музон, сопровождавший меня с самых незамутненных трех лет, запускаемый дома родителями на кассетах через музыкальный центр, до старших курсов универа (мне это не мешало иметь собственные музыкальные предпочтения, но общий фон был именно таков). Во-вторых, то, что относится к середине девяностых, выделяется из этой подборки на первых же словах и аккордах, и спутать вообще никак невозможно, даже если ты этого никогда не слышал раньше. В-третьих, я вдруг впервые в жизни по-настоящему прочувствовал, что такое «лихие девяностые», — до того мои воспоминания были уютно-ностальгическими с оттенком самобытного челленджа, и я правда не понимал, что такого выдающегося в этом времени, — всё, что ему сопутствовало, сопровождало с первых осознанных воспоминаний и воспринималось как норма. В-четвертых, меня нахер разорвало на молекулы, когда я представил себе что-то подобное, появившееся бы сейчас в свободном доступе в информационном пространстве.

Так, для примера. Минутку внимания:


Это, если вы помните, была очень модная песня, клип крутили по центральным каналам (я до сих пор его помню — мобилы с антенками, разборки братков из-за девушки, пиздилово битами, передоз кокса), музло крутили на школьных дискотеках и в школе же на переменах распевали. При этом, творчество группы было ориентированно именно на подростковую ЦА, примерно как «Руки вверх». На этом моменте внимательный читатель не может не представить ебло депутата Милонова при столкновении с такой-то вопиющей медиа-действительностью. Господи ж Боже, каждый школьник знал, про что поет «Агата Кристи» и что там за «грязь» такая, от которой немеют зубы и дрожат от страсти губы; на этаже своего дома запросто можно было встретить, возвращаясь из школы, уторченных «Моментом» бичей в бумажных пакетах на головах, вся семья вечером смотрела по телику невзоровские «600 секунд», насчет которых «кровь, кишки, распидорасило» — это еще мягко сказано, с развалов у метро смотрели ВОТ ТАКИЕ заголовки газеты «Спид-Инфо» («Змея задушила детей циркача, они умирали, истошно крича» (с) Шнур), и на новогодних «Голубых огоньках» сверкали такие сиськи и жопы, что нынешим r'n'b-исполнителям не снилось в самых разнузданных фантазиях. Как жеж мы выросли-то, такие? Целое поколение. Крепкие, цепкие, целеустремленные, на хую вертевшие всё, что нам не надо, сколько б говна ни лилось в глаза и в уши?

читать дальше* * *

У моей подруги детства, Полины, есть младшая сестра. Мы подружились с Полиной как раз тогда, когда ее мама была на последнем месяце беременности. В общем, Стася, — сестра, — младше нас обоих на десять лет. Нам было примерно по столько, когда она родилась. И это, такое, навсегда: солнце, весна, мы, десяти (одиннадцати-, двенадцати-) -летние на роликах с мороженым, Стаська с нами в коляске, мы-то сами мелкие, а она вообще лялька. В любую свободную минуту мы играем после школы в только вышедших третьих «Героев» (поражаясь, насколько они легче первых двух, в которые мы играли предыдущие два года), я до радужной эйфории и тотального разжижения мозга фанатею по диву заморскому, экономическим стратегиям, еле идущим на кустарно-собранном втором «Пне» («Цезарь III» ), Полина собирает вырезки с Ди Каприо («Титаник» только вышел в прокат), на уроках мы тайком в цветных блокнотиках играем в сочиненную собственными усилиями настолку по мотивам физической географии (во многом предопределившую мою судьбу приключенца), Стася учится строго отвечать «Космонавтом!» («Манаффтом!») на вопрос «Кем хочешь стать?» (ох и получали мы за эту дрессуру пизды), в моде лакированная платформа в полторы ладони высотой, группа «Spice Girls» и вот эта песня:



Полина сидит у меня в гостях, вертит в руках банку пива (дань ностальгической юности — «Невское оригинальное»!) и говорит вдруг, подперев ладонью щеку. «Нет, ну ты прикинь. Приезжает ко мне в гости. Семнадцать лет, ноги от ушей, мальчики табуном. Садится на кухне. И говорит, такая, с большими глазами и с придыханием, как будто про Зимний дворец и белогвардейцев. "Полина, а правда, что вы с Алеськой помните, как танки по Белому дому стреляли?"».

Мы немножко молчим, а потом пьем, не чокаясь.

Сука. Никогда я еще не чувствовал себя таким старым. -)

* * *

Что помните из девяностых вы? -)